СМИ, высоколобая интеллектуальная элита, политическая конъюнктура, данные соцопросов – все было против него. Кроме, как оказалось, народа. Дональд Трамп стал новым президентом США.
«Конец близок» — такой ёмкой фразой журнал Time подвел итоги президентской кампании – 2016. Её же можно притянуть и ко всему 2016 году – к бесконечной цепочке террактов, нескончаемой истерике мировой экономики и невероятному «брекзиту».
Несмотря на весомые различия в конъюнктуре, социально-культурная значимость брекзита идет вровень с избранием Трампа. То же противостояние условно либеральной общественности («людей с высшим образованием») с «непросвещенными» и «молчаливыми» народными массами. Тот же раскол страны на две равные половины. Тот же абсолютно неожиданный исход и тот же громогласный выход за рамки локального события. Во всем этом можно рассмотреть очень конкретные, очень яркие настроения общества. Постараемся увидеть в них ростки метамодернисткой парадигмы.
Наполненный свинцовой мощью слоган Трампа «Make America Great Again» сумел обойти всю ту относительность, всю компромиссность, категориями которых, хоть и подспудно, так любит оперировать либерализм. Да, Хиллари часто ловили на лицемерии; да, она, скорее всего, лоббирует интересы определенных элит; да, она бесконечно далека от американского народа (как и любой политик классического образца). Но, по крайней мере, Хиллари стабильна, понятна и включена в малую систему истеблишмента. Она даст нам еще чуть-чуть отсидеться на своих мягких пуфах. Трамп же буря, хаос, непредсказуемость. Те идеи, что можно с натяжкой назвать «непопулярными» (среди кого?), он раскручивает до состояния идеологической бомбы и бросает в публику. Трамп несет что-то опасное, подзабытое; своей яростной риторикой он поднимает в душе американского народа те наслоения и категории, о которых приказано молчать. Сам по себе Трамп, наверное, не многомерен, но его контрастная фигура вырывает мир из застывшего одномерного сна. Сна, который все чаще оборачивается кошмаром.
Да, разговор идет о политкорректности. Возможно, это главная тема сегодняшнего Запада, служащая теневым истоком всякого конфликта. Политкорректность стала для Штатов идеологическим колоссом на глиняных ногах: все чаще последние десятилетия она выходила за грани разумного, все громче подвергали остракизму любого ее критика. И вот, наконец, забитый «белый американец средних лет без высшего образования», как мерзко и абсолютно неполиткорректно клеймит выборщиков Трампа либеральная общественность, нашел свой простой и ясный голос. Голос, который не приклеить к принятой кем-то сетке координат. Голос, который дал этой сетке трещину.
Символична трамповская идея Стены на границе с Мексикой. Что это – антиглобалисткий сепаратизм? Вульгарно-грубое в контексте современности очерчение границ? Пожалуй, да. Но, кроме того — это отказ от периферийного, размытого сознания, привыкшего нагло игнорировать различия «своего» и «твоего»; оборотная сторона такого сознания привела Америку к агрессивной экспансии демократии в страны третьего мира. Трамповская же Стена есть уход вглубь, в поиск себя. Взгляните на итоговую электоральную карту – за Клинтон оказалась кучка беспечных прибрежных штатов, тогда как центральная часть страны поголовно отдала голоса за Трампа. Дух народа сумел вырваться из удушающе мягких тисков восточного и западного побережья.
В лоне же той самой центральной, глубинной Америки ныне мучительно рождается американский миф, нареченный американской готикой. Даже при поверхностном взгляде легко разглядеть в ней перекликающиеся с русским духом мотивы (см., к примеру, замечательный вестерн нового образца «Hell or High Water»). Это и романтика больших пространств, и тревожный страх перед ними, ощущение оставленности, заброшенности отдельного человека. Это и истощающее понимание того, что справедливость не всегда одномерна, страстное и томительное желание правды, пусть и несколько придавленное обывательским комфортом.
Это, наконец, усталое и молчаливое несогласие с установленным порядком, с приказом свыше. Это мечта о своем куске земли, в котором все будет устроено как-то правильно, вольно. В этой связи писатель Владимир Войнович отмечал, что глубинная, т.е. центральная Америка — это, по сути, сбывшаяся русская мечта. Что ж, наша общая мечта была загублена локальными отделениями банков, растущей безработицей и либеральным срезом народных голосовых связок.
Фигуру Трампа ещё предстоит тщательно изучить. Пока что его рисуют слишком однобоко, не пытаясь углубиться в характер, понять личность. По крайней мере, внешнее поведение Трампа очень походит на Америку во всей её неоднозначности. Он мегаломан, во многом пошл, хотя и не лишён своеобразного вкуса. Одного отнять у него нельзя — устойчивую ауру успеха. Трамп утверждал, что никогда не проигрывает. В отношении президентских выборов слова бизнесмена-выскочки казались смешными, но он сумел подтвердить их. Трудно не проникнуться уважением. Кроме того, Трамп во многом последователен и даже тонок. Ярый противник абортов, этого краеугольного камня современного гуманистического дискурса, он, в то же время, полностью признает права гомосексуалистов. Трамп не боится разумно совмещать полярные мнения, не боится прокладывать собственный путь. Поспешно делать выводы, ограничимся предположением. Новый президент Америки верит, прежде всего, в каждого отдельного жителя своей великой страны — в его ответственность, во вневременное право на жизнь и самоопределение.
В своей победной речи Трамп не затронул ни противостояние истемблишменту, ни проблемы эмиграции, ни исламскую угрозу. Вместо этого он призвал страну к единству. Американцы стали забывать, что они – не набор конфликтных друг другу классовых, сексуальных, национальных и политических меньшинств с полярными убеждениями и идеалами. Они – великая нация. Внутри которой, будем надеяться, больше объединяющих факторов, чем разъединяющих.
С позиций метамодернизма можно только радоваться выходу за рамки установившегося порядка. Метамодернизм не признает исключительности застывших идеалов и правд, к коим можно отнести идею политкорректности и глобализации. Он жаждет неприкрытой, неумаленной, неотносительной искренности и честности. Метамодернизм порицает странный переход от равноправия к тоталитаризму толерантности, порицает тех, кто своим истерическим «пш!» старается оборвать всякую отличную от других мысль. Метамодернизм ищет не глухой гармонии, а непритворной полифонии.