Метамодернизм, как новое искусство
Последние 10 лет наблюдается нарастание тенденции к активному поиску альтернатив проекту постмодерна и культуре постмодернизма как таковой. Здесь можно упомянуть и вполне академичные рассуждения о грядущем постпостмодерне, и «русский» ответ в виде «археомодерна», а также альтмодерн, трансмодерн и т.д.
Пожалуй, наиболее актуальным вызовом сейчас оказалась идея Метамодернизма. Высокий уровень внимания к данной концепции обусловлен не только ее содержанием, но и формальной спецификой. А именно:
Метамодернизм не отрицает постмодернизм и проект постмодерн как веху в новейшей истории, а заявляет о его упадке и необходимости начале нового этапа для человеческого сообщества
Метамодернизм есть культурная парадигма, медленно «обрастающая» философским, социально-политическим и другими аспектами. Серьезной ошибкой философов и социологов были именно попытки создавать альтернативу постмодернизму через философию без наличия готового культурного материала, так как и модерн, и постмодерн как социально-философские проекты были концептуализированы ретроспективно, на основе сложившихся культурных языков и практик модернизма и постмодернизма соответственно.
Итак, Преемственность и «культуроцентризм» метамодернизма, наряду с общей усталостью от постмодернистического языка с его иронично-циничными интерпретациями, позволил ему активно развиваться в среде искусствоведов и публицистов. Его основные качества и критерии сформулированы. Это — динамичность колебаний между полюсами трансцендентности и ее отсутствия, серьезности и иронии, рационализмом и иррационализмом, которая лаконично сформулирована в «Манифесте Метамодерниста» как «прагматичный романтизм».
Что же не хватает метамодернизму для включения его в потенциальные преемники постмодерна? Метамодерна, т.е. собственного философско-социально-политического «проекта». Манифест метамодернизма не есть описание целей и стратегии метамодерна. Для сторонников нового направления искусства сейчас критически важным будет поиск и нахождение собственного философского базиса. Именно в целях критического осмысления возможности такого и была написана данная статья.
Проект «Метамодерн»
Прежде чем пытаться сформировать возможные задачи метамодернистического общества, необходимо вкратце описать его предшественников.
Проект модерна – использование потенциала (как тогда казалось, безграничного или почти безграничного) разума для акта трансценденции. Это – попытка реализации традиционной цели через новый инструментарий: проникновение рационального в лоно вечности, пытливый поиск законов божественных, рефлексия душевных порывов. Стремление к сверхбытию неизбежно приводит к отказу от бытия. Пирамидальность социального конструкта, служение сверх-идее, неизбежно привело к милитаризму и тоталитаризму.
В результате происходящего превращения каждодневного бытия в напряженную работу на фабрике, все ясней встает проблематика взаимодействия индивида с социальным бытием. Столкновение с реалиями жизни в Петербурге (который является одним из первых подлинно модернистских городов Европы) натолкнуло на эту проблему сначала Гоголя, а затем Достоевского. Наиболее же известными примерами в 20-ом веке стали произведения Кафки, Оруэлла, Камю.
Глобальное осознания ужасов модернистского взгляда на жизнь стал очевиден после двух мировых войн. Если человеческий разум, создавая (вместо традиционных) собственные инструменты для достижения контроля над бытием и влияния на Надбытие, в результате массово не жалеет собственных носителей – индивидов, то плоды проекта либо достанутся узкому кругу элиты, либо не достанется уже никому. Проект модерн был свернут после 1945-го года.
Постмодерн – манифест неприятия насилия над «маленьким человеком» вне зависимости от цели, в сочетании с осознанием накопления огромного багажа культуры и теории. Переосмысливание парадигмы культуры и социального устройства, принятие их разницы, воскрешение канувших в историю ветвей и направлений в результате отказа от линейного взгляда на развитие. В социально-политической практике – расширение прав и свобод меньшинств, отказ от различий во имя равенства, на фоне расширяющегося глобализма. «Маленький человек» уходит с изматывающей работы на национальной фабрике, переезжая в наднациональный офисный опенспэйс, обрастая атрибутами новоявленного «среднего класса». Получив через принятия своей самосущей ценности и значимости, персональный компьютер, и перманентную включенность в многоуровневые социально-информационные потоки, индивид постепенно размывает себя, утрачивая свою личностную структуру. Словосочетание «общество спектакля» обозначает слившийся воедино бурлящий поток образов, который разобщает межличностное и субьектно-обьектное взаимодействие.
Почему же такое общественное устройство называется именно «спектаклем»? В результате опосредованности межличностной коммуникации образами и товарного фетишизма, утрачивается реальная практическая сила. В таком состоянии социум воспроизводит образы, лишенные реальной жизненной силы.
Такое социальное устройство не могло не стать имманентным, в значении лишения трансценденции как вектора и цели, которая осталось удел религиозных и эзотерических субкультур, не воспринимающихся всерьез (что крайне показательно) большинством участников спектакля.
Такая насыщенность, разобщенность и замкнутость соответствует основным эмоциям постмодернизма: цинизм, ирония, провокация.
Понимание необходимости дальнейшего движения пришлось на начало нового тысячелетия: усталость от духоты замкнутого на себе глобального общества выражалась через поиск некой «новой силы», способной напитать собой общество разобщенных и деперсонализирующихся индивидов, играющих симулякрами смыслов и искусств. Более того, отказ от трансценденции, иерархичной структуры, коллективизма не привел к демилитаризации, окончанию войн. А глобальный мир является одной из основных задач проекта постмодерн.
Какую же социальную эволюцию мы будем наблюдать в грядущем обществе метамодерна?
Важнейший «ключ» — понимание динамической природы метамодерна, то есть: колебание между состояниями двух предыдущих эпох, принципиально несводимое к любому из двух полюсов (отсюда и само название концепции). Следовательно, социальная-политическая цель может быть артикулирована как нахождение точки баланса между центростремительным конформизмом и центробежным нонконформизмом, мобилизацией и деперсонализацией.
В инструментарии участников проекта (т.е. всех нас) — современные технологии (в первую очередь, технологии виртуализации и трансгуманизации) и «воскрешенный Бог», в виде квазинаучного идеализма. Учёные модерна занимались проникновением в территории, ранее занимаемой сугубо божественным промыслом. Деятели постмодерна Бога убивали, сделав его, в лучшем случае, неврозом. Если искусство метамодернизма старается путём работы с пространством, звуком, цветом и образами дать зрителю ощущение «потери ступеньки», т.е. эффект «зазора» в перманентном воспроизводстве симулякров, то значит, именно это и будет воплощаться в обществе периода господства этого искусства. Поиск червоточин в запутанном многомерном гипертексте человеческого бытия, способных наполнить идеализмом прохудившейся корабль разочарования и цинизма постмодерна. Неслучайно что, как пессимистический, так и оптимистический идеализм становятся массовыми формами мышления.
Но этот идеализм не должен служить мобилизации социума, иначе баланс будет потерян, и мы вернёмся к тому, с чего начинали.
Пожалуй, важнейшим вектором для этого нового идеализма станет личный творческий труд. Как указывал Ги Дебор, для разрушения спектакля необходимы субъекты, способные к реальной практической силе. Это позволит манифестировать свободу не в потребительском досуге индивида, а в самой практической деятельности личности. «Великая Утопия», реализуемая индивидуально (или в группах на основе общих интересов) а не коллективно¸ в отличие от принуждению к коллективизации в проекте модерна.
К слову о глобальности — на смену ей в новую эпоху приходит глокальность. Глокализация — сохранение и усиление различий регионального уровня на фоне усиления объединения на уровне глобальном, — это то же самое нащупывание точки баланса между национализацией и глобализацией.
К Человеку Интегральному
Итак, «наивная серьезность» метамодернизма вероятно воплотится в качестве восприятия полярности трансцендентного и имманентного, без отказа от любого из двух полюсов. Сомнение, надежда, пытливый поиск, динамичная смена состояний – общество сверхмодерна будет подобно облачному атласу – единое и целостное, и при этом полное мутаций и разрывов, со сложными как вертикальными, так и горизонтальными связями.
Индивид сверхмодерна – способный, как и человек постмодерна, к тотальной деперсонализации (превращению в прецессию образов), но отказывающийся доводить этот процесс до конца в результате обнаружению недеконструируемых идеалистических иррациональных надежд и мотивов. Человек Трудящийся и Человек Играющий, Герой и Сатирик – должны слиться в единое целое в метамодерне.
Превращающий любую пассионарную деятельность в препарируемый симулякр постмодернизм сам окажется деконструирован в одну из субкультур. Время бежит вперед, и мы уже видим зарю Homo Integralis – человека целостного, равноудаленного от вины модерна и бесстыдства постмодерна, способного решать собственные духовно-эволюционные задачи.
Автор: Евгений Савойский