6 декабря 2019 года на философском факультете МГУ состоялось выступление Робина ван ден Аккера.
Выступление прошло в рамках деятельности Выдающейся научной школы МГУ имени М.В. Ломоносова «Трансформации культуры, общества и истории: философско-теоретическое осмысление».
Постмодерн провозгласил смерть больших нарративов. В некотором смысле это констатация факта, а в некотором смысле — предписание. Я бы сказала, что это ценность. Мы запрещаем себе рассуждать глобально, с претензией на истину. Мы стремимся быть интеллектуально скромными. Наши истины всегда локальны, а не глобальны, они здесь и сейчас, а не везде и всегда. Мы стали релятивистами: у каждого может быть своя истина, и мы не видим повода даже для спора. Среди претендентов на абсолютное и во всяком случае обоснованное знание долгое время первое место занимала наука. Однако сегодня в эпистемологии очень много говорится о том, что и научное знание ограниченно, что оно зависит от научной парадигмы и никакое истинное знание в принципе невозможно. Нет больше гегелевского и марксовского представления о том, что история движется прогрессивно, что новое лучше старого. Релятивизированы эстетические ценности. Под большим подозрением находится вообще любая искренняя вера в абсолютность чего бы то ни было, все виды веры объявляются наивными. Все это происходит наряду с таким культурно-политическим явлением, как глобализация. Нет больше, например, чистоты наций, особенно в Европе и США — везде очень много приезжих, у каждой группы которых свои ценности и предпочтения. Естественно, чтобы жить в мире, все нужно релятивизировать. У одних свой Бог, у других свой, говорят даже религиозные люди, и в лучшем случае приходят к выводу, что это по сути один и тот же Бог, а иногда удовлетворяются и без этого. В житейском смысле это умение ладить с окружающими, в философском — это ценностное безразличие и онтологическая апатия. Мне вообще представляется, что постмодерн был временем общей апатии в философии. В то же время постмодерн, конечно, надо похвалить за гуманистический и этический пафос. Он дает голос тому, чему не давал Гегель — единичному. Он его, правда, тут же и обесценивает. Ведь никто не может сказать ничего по большому счету истинного. Но можно говорить и даже надеяться быть услышанным.
По факту постмодерн оказался достаточно пессимистичным течением. В нем преобладало ощущение конца и тупика, ощущение, что вся предыдущая история человечества закончилась, и теперь каждый может говорить что угодно, но все это просто не имеет значения. И правда, вместе с концом «больших нарративов», как казалось, кончились и большие проблемы. Недаром Ф. Фукуяма написал книгу «Конец истории». По мысли философов постмодерна, европейская история была в основном связана с противостоянием государств друг другу. Она кончилась с падением Советского Союза и образованием Евросоюза. Может быть, она еще продолжается за пределами Европы, но у нас в Европе уже истории как таковой больше нет.
Мыслители метамодерна согласны, что для того, чтобы история снова, так сказать, набрала ход, и чтобы вернулись большие нарративы, должны возникнуть большие проблемы. Однако они есть.
В своем докладе на философском факультете МГУ ван ден Аккер сделал упор на такие новые глобальные проблемы, как экологический кризис, проблемы в геополитике, внешний долг северных стран и США, и вообще проблемы с финансами. Другими словами, субъект истории изменился — теперь это Евросоюз (конечно, + США). Между, скажем, Германией и Францией больше не будет случаться исторических событий, но они будут происходить со всей Европой одновременно, то есть между ней и другими странами или у нее с глобальными вызовами.
Из всех перечисленных Аккером вызовов мне понятнее всего экологический кризис. Совершенно очевидно, что проблема мусора — реальная. Скорее всего, реальной окажется и проблема глобального потепления. С этим надо что-то делать. По крайней мере, все об этом говорят. Мы присутствуем при возвращении большого нарратива, глобального дискурса. Кончается время либеральной идеологии и доминирования местной повестки. Наконец-то появляется чувство, что что-то важно, что что-то от чего зависит. Общества поляризованы, есть споры. Нет больше всеобщего релятивизма.
Большое внимание уделил ван ден Аккер тому, как новая ментальность реализуется в области искусства. Он показывал картины эпохи постмодерна, в которых подчеркиваются моменты китча, дизайнерские решения, множественность образов, отсутствие единства картины, излишество консьюмеризма. Это аффект, который не перерабатывается в эмоцию. Это весело, но ничего не происходит.
В качестве примера нового, метамодернистского искусства докладчик привел произведение Аннабель Дау «Which side are you on?». В нем на фоне изображения старого телевизора автор спрашивает людей: на чьей вы стороне? Ей отвечают самое разное: на стороне света, на темной стороне, на стороне жизни, на стороне мира, на обеих сторонах. Она все продолжает и продолжает спрашивать. Смысл этого произведения — необходимость сделать выбор, невозможность далее находиться в координатах релятивизма. И явно показывается, что надо что-то менять.
Annabel Daou «Which side are you on?», 2012
Также докладчик проиллюстрировал постмодерн картинами Ричарда Хамильтона. Это иронический комментарий по поводу красивого тела. Через них говорит такой режим историчности: презентизм. Все происходит здесь и сейчас. Никакой альтернативы миру потребления. С другой стороны — работа Дэвида Торпа «Covenant of the Elect», тоже коллаж, но который очень трудно толковать. По мнению ван ден Аккера — это утопический жест. Он происходит после апокалипсиса, но интегрирует прошлое, настоящее и будущее. Интегрированы элементы востока, запада, мистики и религии. То есть в нынешнем мире мы пытаемся учиться находить что-то серьезное.
В современном обществе, заключил докладчик, люди хотят альтернативу, но, увы, у них мало слов, не хватает понятий. Приходится заимствовать их из прошлого. Постмодернисты были дизайнерами интерьера, метамодернисты выходят в дверь, у них есть запрос на глубину.
Ван ден Аккер озвучил то, что, на мой взгляд, давно назрело. Постмодерн не давал возможности серьезно относиться к чему-то и редуцировал глобальное и абсолютное к локальным максимумам. Но и жизнь человека, и его экзистенция требуют серьезности.
К приведенным примерам из искусства я хочу добавить собственный пример из области науки.
Что такое постмодерн в науке, по крайней мере, в философии науки? Его полный аналог — так называемый постпозитивизм, который захватил господство в те же самые годы, то есть начиная с конца 60-х годов. Начало его относится к более раннему периоду, первая книга К. Поппера «Логика научного познания» вышла в 1934, но господствует он именно с 60-х, с выхода книги Т. Куна «Структура научных революций» в 1962 и Л. Фейерабенда «Против метода» в 1975 г. Затем появился социальный конструктивизм Д. Блура в книге «Знание и социальные представления» (1976). Начиная с Фейерабенда и Блура в философии науки утвердился именно релятивизм. Никакая истина не является окончательной, а зачастую даже и вовсе не является истиной. Блур утверждает, что возможна альтернативная математика, что любое содержание науки определяется вненаучными факторами. Фейерабенд — что наука ничем не лучше мифа, что она по сути вид мифа.
Однако что мы имеем в середине нулевых годов 21 века? Появляется течение спекулятивного реализма. Его наиболее видный представитель — К. Мейясу. Именно он ввел в рассмотрение новое понятие абсолюта, правда, достаточно странное, однако очевидным образом противопоставленное субъективизму. Согласно центральной мысли спекулятивного реализма, предшествующие конструктивистские учения в один голос говорили о том, что всякое познание, в том числе научное, субъективно.
Однако есть объективное познание, и это познание математическое. Математика независима от людей, она дает возможность формализовать законы самого мироздания. Собственно, о самих этих законах Мейясу говорит достаточно радикально: эти законы контингентны, то есть совершенно случайны и даже непостоянны. Однако это не мешает нам изучать их так, как они даны на настоящий момент. И до тех пор, пока это познание является математически формализованным, мы познаем истинно.
Пока неизвестно, к чему придет метамодерн в культуре и спекулятивный реализм в философии науки. Мы видим здесь явные ветры перемен, и это очень хорошо, ведь мысль не может не обновляться.
Елена Косилова
Доцент кафедры онтологии и теории познания философского факультета МГУ
Фото предоставлено: Философский факультет МГУ имени М.В.Ломоносова.